– Что с тобой, Шило, плохо или уж с ума рехнулся. Вроде настойку хорошую взяли вчера, у проверенной бабы. – спросил ошарашенный приплясыванием Евграфа, старший голытьбы, Санька-солдат.

– Это меня один китаец на Хитровке обучил, так к жизни быстрее возвращаешься. Голова, лучше думать начинает. А корчма действительно хороша, надо бы сегодня повторить. Давай-ка опять у этой бабы настойки прикупим. Да так надо взять, что бы на всех хватило и ещё осталось.

– Есть у нас на Хитровке такой люд, китайцы – подтвердил Кротов, – от того что в темноте живут, глазки у них узкие.

Но ночлежной публике было всё равно, они не разу и не видели жителя Поднебесной. Видимо, они всё равно подумали, что у мужика не «все дома». Но это было и на руку, на Руси с испокон веков такие люди вызывали страх и уважение. Попрощавшись с ватагой нищих, сыщик и надзиратель пошли своей дорогой. Но обещали наведаться в артель с гостинцами, подарками для новых друзей.

Глава 8 Город Белёв. 1555 год. Страшная тайна

Георгий Тищенков, Белёвский боярин сидел у изголовья отца. Старому боярину Тихону Тищенкову не здоровилось. Только что от него вышел воевода, князь Иоанн Иоаннович Белёвский. Разговор у них был долгий и видимо серьёзный. Георгия не приглашали, разговаривали тайно. Зачем воевода наведывался к отцу, ему было не ведомо. Самого воеводу – удельного князя он знал хорошо. С пятнадцати лет его отдали на военную службу в его подчинение. В девятнадцать, в 1545 году он ходил с ним на Казань. Участвуя в первом походе Московских войск на Казанское ханство. Хорошо проявил себя и был отмечен воеводой, поставлен в пример остальным молодым воинам. В 1552 году отстаивал Тулу. В июне объявилась Крымская орда в окрестностях Белёва, Одоева и Тулы. Семитысячное войско подошло к Туле. Остальные грабили окрестности. Занимались захватом пленных. Устраивали поджоги. Основные силы из боярского воинства Тулы, Одоева и Белёва были отправлены под Коломну, так как именно там ждали подхода Девлет Герая. Там находились основные силы Иоанна IV, Московского царя. Ждали, что Крымский хан пойдёт на Рязань. Но узнав, что основные силы сосредоточены именно там, хан изменил своё решение и планы. Тульский воевода Тёмкин-Ростовский был готов к такой неожиданности со стороны Крымской орды. Поэтому, несмотря на малые силы, оставшиеся в Туле, смог отразить нападение кочевников, находясь в Кремле. Ордынцам удалось только пожечь и пограбить посады и окрестности. Всю ночь горели дома в округе. Весь воздух пропах дымом. Утром началось наступление на город, охватывая его подковой. Вначале начался обстрел ядрами и огненными стрелами, после того как некоторые постройки в Кремле загорелись, в атаку пошла пехота. Первый штурм удалось отразить. На следующий день должен был начаться второй штурм. Но противнику стало известно о подходе к городу основных царских сил из-под Коломны. В составе этих передовых полков был и Тищенков. Узнав о подходе части сил Московских войск, хан отступил, нагнали его уже на реке Щиворони, недалеко от тульских угодий. Там произошла сильная битва. В ходе неё хан был разбит и бежал, бросив обозы и пленных. В начале этого года ходил на Крымскую орду. Много чего он перенёс совместно с князем Белёвским. Поэтому уважал его как отца родного. Но и своего не забывал. Отца оставляли жизненные силы, он лежал больной и понурый.

– Вот что, Георгий. Может, умираю я, к Господу представлюсь скоро. Поговорить с тобой хочу напоследок. Да и новости у нас плохие, – поднявшись в постели, сказал старый боярин.

– Что ты, отец. На охоту ещё пойдем, кабанов добудем, – ответил обеспокоенный Георгий.

– Подожди про кабанов. Послушай меня. Воевода был, он что сказал? Он сказал, что через день, два, не более, здесь люди московские будут. Стрельцы и какой-то боярин с грамотой царя Ивана Грозного. Едут они по наши с тобой души, в том числе и по душу воеводы. Думает он, что удел его отобрать хотят. Не дадут больше самостоятельно править. Слух до него доходит, что боярину и магнату, Литовскому и Польскому, Вишневецкому все земли хочет царь отдать. А самого или погубить, или в ссылку отправить, а нас в Москву увезут, к царю.

– Что это за люди и какое право имеют на чужую землю претендовать. Всем известно, что у нас княжество удельное. Самостоятельные мы и по доброй воле под руку царя Московского стали, ради покоя и братской взаимопомощи. Какие угрозы к нам могут быть? – спросил Георгий.

– Какие мы самостоятельные, так, сами себя тешим, остатки доедаем. Москва правит уже давно и жёсткой рукой. Воевода не в почёте теперь. Да и по нашу душу люди едут, по твою душу и семью нашу. Мысли их и приказ государя не известен. Но верный человек сообщил воеводе, что не меньше пятидесяти конных. Гонец двух лошадей загнал, бросил по дороге, но на один день раньше прибыл, чтоб князя предупредить. Воевода в Рязань сегодня убудет по указу стрелецкого приказа, там воинство формировать будет. Так что нам он не помощник, да и сам видимо в опале.

– Может, поход какой готовить нужно на Крымскую орду? Мы же государю честно служим. Воевода, Иоанн Иоаннович Белёвский, тоже в крамоле не замечен. Воеводой не только в Белёве сидел, но и в Коломне, Туле, Литве выполнял волю государя. В Полоцкий поход ходил и на Вильно, везде славу Иоанна IV нес. Только, что из Крымского похода вернулись, под сельцом Судбищем, достойно Девлет Герая потрепали. Много обоза собрали, не смог он с нами бороться, обратно в степи Крыма повернул. Там сражение было жёсткое, сам знаешь, царя не осрамили. Послужили ему верно. Не поверю, чтоб царь худое замыслил против Иоанна Иоанновича.

– Всё так. Да на Москве чудные дела творятся. С двенадцати лет царь над животными издевается, с высоких теремов сбрасывает. Приказал боярина Шуйского псарям отдать, те его по дороге в темницу собаками растерзали. Развлечения у него зверские, часто с Глинскими по улицам и площадям скачет и грабит народ, буйствует. Боярину Бутурлину язык отрезал. Всех сторонников Шуйских в тюрьму посадил, многих в опалу отправил. Князю Кубенскому и братьям Воронцовым головы отрубили по доносу. Не гнушается дознанием под дыбой, носы вырывают, головы секут, под лёд спускают, четвертуют и колесуют. Да много ещё всего. А то ли ещё будет. Поэтому верить просто так нельзя. Готовиться нужно к приезду нежданных гостей. Не перечислить страданий от свирепого норова государя. Зачем к нам сейчас стрельцов прислал не ведомо, но хорошего думать не приходится. Поэтому должен ты быть готов ко всему.

– Не верю я. Наговоры это на царя недругов и злых людей, – ответил Георгий.

– Хватит говорить. Силы нет тебе перечить. Болен я, а может и умираю. Послушай, меня, молчи. Есть ещё одна причина бояться нам с тобой. Тайна есть одна. Двадцать девять лет храню. Никто не знает, даже воевода. Но он может и догадываться, но доказательств у него нет. В 1526 году родился у нас сын, назвали его Василием. В этом же году родился в Суздале, в Монастыре ещё один ребёнок. Сводный брат Иоанна IV, названый Георгием. Отцом его был великий Московский князь, Василий III. Матерью жена его первая, великая княгиня Соломония, в постриге инокиня София. Мы с женой, с наречённой матушкой твоей, пусть земля ей пухом будет, поступили по совести. Спасли его по просьбе бывшей великой княгини. Выдали мы, по желанью великой княгини, вас за единоутробных. По её воле и воле великого князя Василия III поселились в Белёве. Оставили царскую службу. Царь знал всё, но в это время супругой его уже стала княгиня Елена Глинская. Поздно что-то менять было. Детей у них долго не было, может и выжидал чего. Он не простой человек был, государь земли Русской. Каждое его слово и действие много чего сеяло. Могло войны и междоусобицы породить, а могло и мир в государстве обеспечить. Государь и великий князь Василий III наказывал удельному князю